Она не хотела сосать: ненавидела даже поцелуи, когда засовывали язык и издавали чавкающие звуки – терпеть не могла подобное «слюнтяйство».

Но он сказал: «Или делай мне приятно ротиком, или прощайся с целкостью», - и ткнул мокрым, красным хреном в губы.

«Я не могу. Меня вырвет», - попробовала сказать она и замычала в кляп резкой плоти.

Но чужой, сильный запах оглушал – неприятный чуждостью, и лучше было не дышать. И не думать, что за штука трется о язык и нёбо, цепляет зубы и мешает закрыть рот, мешает сглатывать вязкую слюну со странным привкусом, мешает дышать – всему мешает.

А он сопел, больно цепляясь за спутанные волосы, так крепко держал, что и отвернуться было нельзя, и всё смотрел сверху в лицо, и кривил рот в ухмылке.

Только тогда Она поняла, что на этом свидании никто и не собирался дарить ей цветы, гулять по парку, угощать в ресторане, возить на машине и бережно, а то и неуклюже-неуверенно обниматься и тыкаться губами в поцелуйчиках.

Этот же – завел за угол в пустынный двор, где сплошь – офисы-конторки, да и те не работали по позднему времени, и зажал в тупичке между домов, лапая и заголяя. А она, опешившая, почему-то...     [ читать рассказ ]